Форум » Про політику і не тільки » Может, напишем еще одну сказку? » Ответить
Может, напишем еще одну сказку?
Pani: Жили были старик с молодухой... Старик по должности был царь. Старая царица отошла в мир иной, оставив после себя дочь-царевну. Но очень хотелось царю еще и наследника, а потому снова оженился. Девушку взял неизвестного роду-племени, с болот каких-то затерянных (история умалчивает, как они познакомились). И не было у нее никакого приданого, окромя двух котов: лохматого, ушастого и зубастого - белого, и короткошерстного, цвета антрацита - черного. Очень своенравного характера они были. Черный покуривал, а белый так вовсе безбашенный... Плиз, дописывайте, что в голову взбредет.
Ответов - 32, стр:
1 2 All
Кыцик: ...коварно подумал зубо-ухий. "Есть! Глафирка-то, небось, недалече убрела, засоня ходячая?" Тихо подобравшись к заснувшему от переживаний шахтному ветерану, обработав лучшим из обезболивающих эпиляторов достоинство туберкулезника (хвост, а вы что подумали? ), белесый интриган рванул за спотыкающейся Глафирой, хихикая на ходу: "Интересно, обкуряка поутру отличит свой хвост от крысиного?" Обсыпать царственную сомнабулу пригоршней черной шерсти было делом техники. "Ну, граф, завтра утром нас ждут вяли-икие дела" - сладко зевнул, засыпая в своем, инкрустированном черными брульянтами, лукошке, усталый жучила. До рассвета оставалось совсем немного...
Ottudova: ...подлость-то какая...ая-я-яй...
Pani: ...в отчаянии горевал кот Отто, который опять проснулся, закашлямши, и увидел остатки былой роскоши на своем хвосте. Стремясь найти обидчика и ответить адекватным и симметричным образом, он выскочил в сад. Но от того, что он там увидел, все его мысли о реванше выветрились в один момент. Глафира стояла, залитая потоком лунного света, задрав голову и направив свое зеркальце в сторону ночного светила. Зеркало как бы вело диалог с луной, изливая ответные лучики, которые из золотистых становились сначала голубоватыми, а потом и вовсе начали переливаться всеми мыслимыми и немыслимыми оттенками. Зеркальце вдруг начало увеличиваться в размере, теряя при этом свои очертания и превращаясь в разноцветное облако, из которого вдруг вылетел приличного размера серебристый дракон и ласково начал тереться о ноги царевны. Она засмеялась, ловко взобралась на него, и парочка взметнула ввысь. Отто был ошарашен и долго не мог прийти в себя. На этот раз будить Кыцика он не стал, зная что тот опять ему не поверит. Немного очухавшись, он вспомнил о несчастном хвосте, но тут его осенило - ведь его хозяйка, царица Мелисса была немного ведьмой, и восстановить былую красоту ей не составило бы большого труда. Кыцик же, стремясь свалить вину на другого, совсем упустил из виду, что в результате мелирования котов различали уже не по расцветке, а по сигарете в пасти у Отто да по кыциковским ушам...
Недопомытый москаль: А в это время Глафира неслась сквозь пространство на загривке, беспрерывно чихающего от аллергии на кошачью шерсть, драконе. На Диком Западе из-за горизонта поднимались, освещённые неверным светом луны горы. Хряпаты, подумала Глафира, уже скоро.....
Недопомытый москаль: ....Медленно надвигалась громада самой могучей горы, дракон сбавил скорость и завис над вершиной. "Гуляй, Кузя, гуляй" нежно проворковала Глафира, зажимая носик. И Кузя "погулял". Высота горы увеличилась на три человеческих роста, странный знак, напоминающий восьмиконечную вилку, пропал. "Ну, теперь-то, батюшка, ты от войны с кровожадными кукрами не отвертишся, опосля такой провокации они сами на тебя нападут. А пока ты там далёко, бьёшся долго и жестоко, чует моё сердце девичье, что приключится беда с твоей молодой женой и моей любимой мачехой". Из поднебесья донёсся леденящий душу и пробирающий до мозга костей задорный девичий смех. А кстати, подумала царевна, до утра ещё далеко. Кого бы из гвардейцев пригласить к себе в опочивальню? Тем более ни сегодня, так завтра им в поход и выбор фаворитов резко сократится. Ха-ха, смешной этот вице-канцлер, искренне думает, что план переворота его прямых извилин труд. Ну пусть думает. Не удастся покушение, ему батюшка голову отрубит, а удастся - я на кол посадить велю. И народ одобрит. Ну, да что это я всё о земном, пора и о возвышенном. В гвардии какой-то спецназ образовался и в моей постельке девичьей маневров ещё не проводил. Интересно, а как.....
Pani: (Ужас, НеМо! Не царевна, а монстр прям какой-то у вас )
Ottudova: ...Нуф-нуфьи хвонтазии...
Недопомытый москаль: Зато интрига.
Pani: ...С рассветом Отто, поклявшийся не смыкать более глаз, чтобы проследить за возвращением Глафиры, с удивлением обнаружил, что-таки проспал. Заглянув в дверь ее опочивальни, увидел, что она спит сном младенца, и лишь валявшийся на полу разодранный чепец свидетельствовал, что ночь ее прошла не совсем обычно. Кот стыдливо обвязал тряпкой то, что осталось от хвоста, и потрусил в покои Мелиссы. Кыцик как ни в чем не бывало храпел в своем лукошке. Если б Отто знал, кто был виновником его позора... Царица просыпалась очень рано и уже была на ногах. Увидев пострадавшего кота, всплеснула руками, заохала, но тут же достала бутылочку с чудодейственной мазью. Обрабатывая пациента, вдруг заметила, что это не просто тряпка, а царевнин чепчик, и призадумалась...
Кыцик: Боже, Дракон Кузя... Да еще с таким мощным обменом веществ.
Pani: ..."Что случилось, и где ты это взял?" - строго спросила она кота. Отто, который решил, что не мявкнет ни одного слова об увиденном, дабы его не сочли сумасшедшим, только пролепетал "Я ничего не знаю, я спал... а эта тряпочка там валялась". "Все ясно" - сказала Мелисса. "Где Кыцик?" Тон, каким она это произнесла, не предвещал для того ничего доброго...
Недопомытый москаль: ...А Кыцик в это время крепко дрых в своём лукошке. Задние лапы и ухи нервно вздрагивали, кота доставали кошмары. Весь остаток ночи он провёл в спальне царевны и только на рассвете едва дополз до своего гнёздышка. Нельзя сказать, что зоофилические эксперементы и садо-мазохистские изыски Глафиры не доставили ему удовольствия, скорее наоборот, но их разнообразие и продолжительность несколько утомили тело и местами шокировали душу. Даже сейчас, во сне, он временами густо краснел от смущения, что было заметно даже через покрашенную под камуфляж шерсть. Он ещё не был готов признаться даже самому себе, что верность его Мелиссе была сильно поколеблена, но внутренний голос шептал:"Если теперь Глафира скажет в твою сторону банальное "кис-кис", ты побежишь за ней, задравши хвост, даже в преисподнюю"....
полная версия страницы